Тринадцатая (ЛП) - Страница 39

Я уставилась на свое тело. Сейчас я расцвела. У меня маленькие бугорки там, где должна быть грудь, и он прав, у меня выросли смешные волосы внизу. Ему не нравятся волосы, и если ему не нравятся волосы, он сделает больно моей сестре. Я не могу позволить ему сделать это.

Я бегу в ванную комнату и беру бритву.

Я не позволю ему причинить ей боль.

Я проснулась, задыхающаяся, с прижатой к сердцу рукой.

Еще один сон.

Я медленно села и схватилась за голову. Теперь они приходят чаще и чаще, я думаю это потому, что мы не видимся больше так часто с гипнотизером. Некоторыми ночами мы даже ложились спать без молока. Он доверился нам; позволил засыпать самим, чтобы мы вспоминали, кто мы. Уильям делал это медленно, поскольку был осторожен.

Мне не нравится то, что я вспоминаю.

Правда, этого все еще недостаточно, чтобы соединить кусочки вместе.

Я спускаю ноги с кровати и на цыпочках иду к двери. Она не заперта, но это ничего не значит — мы все еще не можем сбежать. Вся территория охраняется. Я выхожу в холл и иду в библиотеку. Иногда, когда я не могу уснуть, я спускаюсь сюда и читаю. Это успокаивает меня. Помогает мне уснуть. Я дохожу до нее, то хватаюсь пальцами вокруг ручки и медленно толкаю дверь.

Как только захожу, понимаю, что не одна.

У окна одетый только в пижамные штаны стоит Уильям. Он молча смотрит в окно. Его руки опущены по бокам, а спина светится от лунного света через стекло. Я открываю рот и делаю рваный глубокий вдох. Он выглядит... захватывающе. Я вижу каждый мускул на его спине. Вижу, как мускулы проходят от его широких плеч и сужаются к бедрам. Его кожа безупречная и слегка загорелая. Я делаю шаг ближе, и пол скрипит.

Уильям медленно поворачивается, и я замечаю, что он не надел свою повязку. Вид его лица, его увечий заставляет мое сердце болеть еще больше. Я уже поняла, что кто-то причинил ему боль; это объясняет, почему он нуждается в таком виде контроля, и это также объясняет его потребность помогать другим сломанным людям. Он был бессилен помочь себе, но это не остановило его от возможности помочь другим.

Я позволяю своему взгляду задержаться на нем, смотрю на его лицо. Его длинные, темные волосы свободно спадают на плечи, выражение лица у него жесткое. Челюсть сжата, а тело неподвижно. Я позволяю глазам двинуться ниже, на его красивую четко очерченную грудь. Груда мышц образует самый рельефный пресс, который я когда-либо видела. Его штаны низко сидят на бедрах, позволяя увидеть мне, как мышцы брюшного пресса, спускаясь вниз, создают V-образную форму.

— Почему ты здесь? — хрипло спрашивает он.

Я поднимаю глаза, чтобы встретиться с его взглядом. Качаю головой, не уверенная, почему он думает, что не совершенен. Малой части его поврежденного лица недостаточно, чтобы забрать у него остальное. Он ошеломителен. Только поверхностный человек позволит чему-то подобному омрачить свое суждение. Мое тело побуждает меня приблизиться к нему, отчаянно узнать, почувствовать его.

Что-то внутри меня меняется.

Если быть честной с собой, большая часть меня страстно желает его прикосновений.

Жаждет его.

— Я хотела почитать. Не могу уснуть, — шепчу я слабым голосом.

Он сужает глаза, но кивает и поворачивается, идет к дивану и садится, поднимая книгу. Не прогоняет меня. Позволяет мне остаться. Чувствуя, как стучит мое сердце, я иду прямо к полкам и беру старый роман. Иду, чтобы сесть на другой стул, когда ловлю наблюдающего за мной Уильяма, и понимаю, что двигаюсь прямо к нему.

С тех пор как я здесь, он усаживает нас на свои колени, моля о нашем доверии.

И я собираюсь дать ему это.

Останавливаюсь, когда достигаю его, он смотрит на меня, выражение лица немного смущенное. Я тянусь вниз и убираю книгу с его коленей, затем устраиваюсь на них. Уильям застывает на какой-то момент, и мне становится интересно прогонит ли он меня.

Но мгновение ничего не происходит.

И когда я слышу, как он делает резкий вдох, то знаю, что он понимает, что я делаю: даю ему часть себя, которую он ищет. Я открываю ему свою душу и позволяю показать мне, что на самом деле, он хочет сделать.

Какое-то время он не прикасается ко мне, но спустя несколько секунд поднимает руки и обнимает меня.

Тепло разливается по телу.

— Я верю тебе, Уильям, — бормочу я, потом открываю свою книгу и, прижимаясь щекой к его голой груди, начинаю читать.

Он не двигается.

Просто держит меня.

В итоге начинает гладить рукой мои волосы, иногда касаясь спины. Сердце ускоряет темп, я ощущаю его, вдыхаю его запах, смакуя тепло его кожи. Он становится родным для меня, как воздух, без которого невозможно выжить. Я знаю, что большая часть меня хочет его. Я хочу, чтобы он что-нибудь дал мне..., например, часть себя. Я думаю о том, как его губы касаются моих. Приподнимаю голову вверх, смотря на него.

— Уильям? — шепчу я.

Он смотрит на меня сверху вниз. Его челюсть напряжена, дыхание прерывисто.

— Да?

— Если бы я снова попросила тебя поцеловать меня, ты бы сделал это?

Он глубоко вздыхает и на мгновение выглядит смущенным, но быстро приходит в себя и шепчет в ответ.

— Ты хочешь, чтобы я снова поцеловал тебя, Тринадцатая?

— Да.

На мгновение мне кажется, что он столкнет меня с коленей и велит мне уйти, но он просто сидит, глядя на меня сверху вниз своим пристальным взглядом. Затем, прежде чем я успеваю еще что-нибудь себе надумать, он касается своими губами моих. Через минуту из меня вырывается стон. Книга выпадает из рук, и я поднимаю их, чтобы схватиться за его бицепс, углубляя поцелуй. Из его груди вырывается рык, когда он запускает пальцы в мои волосы, наклоняя мою голову назад и жадно целуя.